Дом на семи ветрах - Страница 11

— Теперь ты вряд ли можешь позволить себе такие слова, крошка, ведь мы теперь… являемся новостью, — произнес Ред. Его глаза следили за ее вспыхнувшим лицом, язвительная усмешка притаилась в уголках губ.

— Пусть тебя не обманывает твоя выдумка, с ней покончено. Не было необходимости досаждать мне публично, — произнесла она с отвращением. — Если бы ты счел нужным посоветоваться со мной, я бы тебя об этом предупредила.

— Ты хочешь, чтобы с глазу на глаз? — спросил он с интересом. — Я мог бы…

— Держи свои руки подальше от меня, Ред, — холодно отрезала Кэтрин. — Я не нахожу это занимательным: то, что для тебя игра, для меня — жизнь. И она у меня одна!

— Я очень серьезно отношусь к играм. Для человека, любящего строить планы, очень странно не подумать о следующем часе, не так ли? — спросил он, меняя тему с необыкновенной легкостью.

Кэтрин подозрительно взглянула на него.

— Ты думаешь?

— Ты забыла, что отец только что отказался от тебя, и, кроме того, наша глубокая и продолжительная страсть…

Он смеется над ней, решила Кэт. Если бы ее мозг не был в таком смятении, она могла бы понять, на что он намекает.

— Наши отношения не могут так сразу оборваться.

— Отношения? У нас нет никаких отношений, — выдохнула она, объятая паникой.

Он продолжал, не обратив внимания на ее слова.

— Стоическое терпение, которое ты проявила во время моих страстных объятий, окажется бесполезным. Даже недалекая Женни сможет разгадать эту загадку. Все подумают — бедная маленькая Кэтрин не смогла даже удержать своего жениха. Он предпочел ей ее сестру.

— Я не умею так хорошо лгать, как ты, поэтому, боюсь, нам надо остановиться, — сказала она, даже обрадованная, что от этой идеи можно будет отказаться. Появился обнадеживающий факт: она была свободна от вынужденного нахождения в Келвей-Холле.

— Ты недооцениваешь мои способности, крошка.

Кэтрин закрыла глаза и представляла себе, как сотрет эту раздражающе самодовольную ухмылку с его лица.

— Не называй меня так!

— Подумать только, а я считал, что тебе нравится!

— Ты знаешь, что я ненавижу это слово, — возразила она. — Именно поэтому ты использовал его.

Ред удостоил ее сардонического взгляда, его — удивленные глаза были синими, как небо в прекрасный летний день, и такими же колкими, как острые льдинки. Ей вдруг отчаянно захотелось растопить эту льдину.

Внезапно она представила, как Ред среди отчаянных криков, дыма и мелькавших пуль ведет репортаж с места событий. Лаконично, но ясно, как будто для него не существовало опасности разделить судьбу репортера, чью рану он пытался перебинтовать как раз в это время. Она видела репортаж по телевидению: это было в первый, но не в последний раз, когда Ред находился перед камерой, а не позади нее, как обычно. После этого Ред часто описывал события в «горячих точках» земного шара. Однако первой его любовью оставалась фотография, и он от нее также не отказывался.

Работу фотографа в ежедневной газете Ред предпочел работе в банке отца. Затем — новая независимая телестудия. Ее отец, ненавидевший успешное продвижение Реда, обнаружил, что ему гораздо легче мириться с его анонимными успехами за объективом камеры, чем с общественным признанием, которое пришло к Реду, когда он стал сам делать репортажи. Стиснув зубы, Скотт принимал поздравления по поводу успеха своего знаменитого родственника. Наибольшую радость он испытал бы, если бы Ред потерпел поражение во всех своих действиях. Он едва сдержал свою ярость, когда была опубликована первая книга фотографий Реда. Реджинальд же не хотел успокаиваться и удовлетворяться успехом; казалось, он может быть первым одновременно в различных областях. Следующим шагом были политические триллеры. Помимо успеха они принесли деньги, так как неприлично долго находились в списках бестселлеров. Отец еле сдерживался, и Кэтрин думала, что он почти заставил себя привыкнуть к способности Реда работать в нескольких областях сразу и создавать впечатление, что он использует всего лишь небольшую часть своего таланта. У нее самой было смешанное чувство зависти и восхищения; но в тот момент она разделяла недовольство отца. Ред всегда был так непроницаем, что ей часто хотелось ударить его!

— Мне кажется, что ты совершенно лишен человеческих чувств, — заявила она.

— Ты думаешь, прилично нападать на… своего спасителя? — Ред вскинул брови, услышав, как она закашлялась. — И ни одного слова по поводу бесчестного поведения своего женишка, — задумчиво добавил он. — Я уже пытался тебе сказать, что собираюсь поработать над книгой в Шотландии, где у меня есть свой домишко.

— Я не знала, что у тебя есть недвижимость в Шотландии, — удивленно отозвалась она.

— А почему, собственно, ты должна была об этом знать? — произнес Ред тоном, заставившим ее покраснеть. — Так вот, ты можешь поехать со мной…

— Спасибо, увольте, — отвергла она его предложение, даже не задумавшись над ним, как следует.

— Я вижу, ты опять не можешь думать рационально, — с добродушной иронией отозвался он. — Ты исчезаешь со мной на какое-то время, а затем вновь появляешься, как следует, разобравшись, что я представляю собой на самом деле, или придумываешь любую другую историю, какую хочешь. Я предпочитаю сильную, яркую, но кратковременную страсть, а детали оставляю тебе.

— Ты удивляешь меня, — вновь рассердилась Кэтрин. — А я имею право слова? Мне не нравится, когда за меня принимают решения, — прошипела Кэт злобно. Она совершенно не собиралась ехать куда-то дальше подъездной дорожки к дому вместе с Редом. Он помог ей выбраться из неловкого положения — ей просто нужно время, чтобы все обдумать. И совершенно не собиралась — даже мысль об этом вызвала в ней панику — оставаться с Редом и дальше.